Никифор Русков (1944-2015) — болгарский художник, книжный иллюстратор. Габровец, окончил Художественную гимназию в Софии, а затем Художественную Академию, получил степень магистра по специальности „Иллюстрация и оформление книг”.
Проиллюстрировал более 500 изданий (много фантастики, приключений). Сотрудничал со многими газетами и журналами, работал в кино как художник-декоратор, иллюстрировал книги-игры.
На мой взгляд, работы у него неоднозначные — рядом с очевидными успехами есть и неудачи. К примеру, мне совершенно не нравятся его иллюстрации к сказкам Бориса Априлова о Лиско, к сказкам Киплинга.
Но заслуги Рускова в области национального комикса — несомненны.
Для легендарного болгарского журнала "Радуга" Русков создал очень выразительный комикс "Моя жизнь среди индейцев" ("Моят живот сред индианците") по роману Шульца (по сценарию Христо Курева), опубликованный в 1983-1984 гг. Комикс стал одним из первых суперхитов "Радуги".
После смерти Стояна Шиндарова в 1983 году именно Русков достойно заменил его на посту официального художника популярнейшего цикла микрорассказов-задач об Инспекторе Стрезове в журнале "Космос". Несколько историй художник превратил в комиксы-стрипы.
Русков продолжал делать иллюстрации к приключениям Стрезова и в 21 веке, в журнале "8", но немного изменил стиль рисунка.
Инспектор Стрезов, 21 век Инспектор Стрезов, 21 век
В 1990 году (когда в Болгарию уже хлынули комиксы западного образца) Русков подготовил для журнала "Рассказы в картинках" сериал в 12 эпизодах "Демони срещу дракони" ("Демоны против драконов", сценарий Иван Мариновски), фантастический боевик о галактических гладиаторам далёкого будущего. Не слишком удачный.
Борис Димовски (1925-2007) — болгарский карикатурист и книжный иллюстратор, один из самых известных карикатуристов страны своего времени.
Окончил Софийскую художественную академию, где учился у Илии Бешкова, выдающегося болгарского графика.
Несмотря на столь солидную классическую школу, он выработал свой нарочито грубый, "примитивный", но очень выразительный стиль рисунка.
Прославился также сотрудничеством с Радоем Ралиным, болгарским поэтом-сатириком и диссидентом. Их совместный сборник "Люти чушки", опубликованный в 1968 году, вызвал грандиозный скандал: на одной из карикатур, сопровождавшейся словами "сытое брюхо к ученью глухо", Димовски изобразил поросёнка с хвостиком-подписью. Чей-то бдительный глаз заметил сходство поросячьего автографа с подписью руководителя страны Тодора Живкова.
Димовски иллюстрировал более 200 книг, в том числе фантастику.
Но для меня он, в первую очередь, иллюстратор великолепных "Габровских анекдотов" (составители Стефан Фыртунов, Петко Проданов). В советское время сборник габровских анекдотов ("габровских уловок") неоднократно издавался в Болгарии на русском специально для советского читателя и неизменно имел большой успех в СССР. Остроумные иллюстрации Димовски прекрасно сочетались с текстом.
Собственно комиксам Димовски уделил не такую уж большую часть своего творчества, но оказался в числе пионеров и вдохновителей "радужной" волны болгарского комикса, в 1979-1980 гг. участвовал в первых двух номерах легендарного комикс-журнала "Дъга" ("Радуга").
В последние годы жизни художник увлекался граффити.
Решил написать несколько статей о восточноевропейских комиксистах. Для начала статья об одном из самых уважаемых современных художников Болгарии Петре Станимирове. Большинство иллюстраций кликабельны.
До Второй мировой комиксы были довольно популярны в Болгарии, но после установления социалистического строя, они, как и некоторые другие "буржуазные заимствования", -оказались фактически под запретом. В "нежелательные жанры" были записаны фантастика, приключения, детектив. Да, в годы войны бульварное приключенческое чтиво иногда использовалось для пропаганды антисоветских и шовинистических идей, но, как обычно, под одну гребёнку запретили все развлекательные жанры. Исключения делались для "проверенных авторов" — советских писателей, или таких величин, как Жюль Верн и Дюма. Ситуация стала меняться после болгарской оттепели второй половины 50-х. Павел Вежинов и Марко Марчевский, признанные мастера соцреализма, вновь сделали приключения, детектив и фантастику законной частью болгарского литературного мира.
Возрождение болгарского комикса началось в конце 50-х — 60-х гг.: "Туманность Андромеды" Лыкатника, Гонгалова, Искреновой; в журнале "Космос" опубликованы "Гриада" Димитра Пеева и Ивана Гонгалова (по книге Александра Колпакова), "Вeликий мaрcиaнин» возвращается" Светослава Славчева и Лиляны Ангеловой. Но коренным образом всё изменилось после выхода первого номера журнала "Дъга" ("Радуга", для того времени вполне невинное название), почти полностью посвящённого комиксам. Журнал начал выходить в конце 1979 года и был приурочен к Международному году детей. Каждый год выходило несколько цветных номеров альбомного формата. По легенде "Дъга" появилась на свет благодаря Людмиле Живковой, дочери руководителя страны, Тодора Живкова, которая была в Болгарии куратором культуры и искусства. "Дъга" публиковалась с подзаголовком «рассказы в картинках» (буржуазное слово «комикс» в названии решили не употреблять). В каждом номере появлялось с десяток эпизодов разных сериалов от разных болгарских художников и сценаристов. Основой комиксов служили как оригинальные сюжеты, так и адаптации литературных произведений — "Томек на тропе войны" Шклярского, "Девочка с Земли" Булычёва, "Моя жизнь среди индейцев" Шульца, "Ян Бибиян" Елина Пелина...
Парой комиксов отметился советский художник и режиссёр-мультипликатор Вячеслав Котёночкин.
В лучшие годы тираж "Радуги" доходил до 180000 экземпляров (огромная цифра для небольшой страны), но в 1992 году журнал постигла печальная участь — из-за отсутствия финансирования и конкуренции со стороны хлынувших в Болгарию западных комиксов он закрылся. Всего вышло 42 номера. Для многих болгар, выросших в 80-е — 90-е "Дъга" до сих пор является предметом культа и коллекционирования. Одним из тех, кто создавал культовый журнал, был художник и сценарист Пётр (Петър) Станимиров (1952 г.р.). В 12 лет он нарисовал комикс об индейцах, ещё через несколько лет вместе с приятелем — комикс о вымышленном концерте "Битлз" на софийском стадионе "Васил Левски". В "Радуге" Станимиров начал публиковаться с 1982 года. Первой работой стал сериал "Двубой с Касандра" по сценарию известного болгарского фантаста Светослава Славчева , основой для сценария в свою очередь послужила одноимённая повесть Славчева из цикла об астронавигаторе Ферне. Правда, имя героя почему-то изменили с Ферн на Янтар. История понравилась читателям и Станимиров нарисовал по сценариям Славчева ещё два небольших (по 2 эпизода) комикса о Янтаре для "Радуги", опубликованных в 1983-1984 гг., А также ещё один комикс по сценарию Славчева — "Крепостта на безсмъртните" (1984-87).
Также в "Радуге" был опубликован юмористический фантастический комикс "Карамела Му, Пуки и галактическите пирати" (сценарий М. Чолаковой), в котором Станимиров отказался от своего реалистического детализированного стиля рисунка в пользу более карикатурного.
И, конечно, интересна оставшаяся неоконченной адаптации стивенсоновского "Острова сокровищ", 9-й эпизод был опубликован в 1990 году, а последний так и не напечатали, а потом он был утерян.
С 1980 года в Болгарии начал выходить ещё один комикс-журнал "Чуден свят", в котором помимо комиксов публиковались фантастические и детективные рассказы. Из-за меньшего формата и плохой бумаги он не приобрёл такого культового статуса, как "Радуга", но в 80-х тоже был популярен.
Для журнала "Чуден свят" Станимиров совместно с Евгени Йордановым (и тот и другой выступали в качестве художников и сценаристов) подготовил комикс, который считается лучшим в истории журнала — "Радул", приключенческий комикс с патриотическим содержанием. Действие происходит в первой четверти 19 века, болгарский гайдук Радул сражается с турками, участвует в греческом восстании. Комикс очень динамичный, со множеством драк. Первый эпизод вышел в 1983 году.
.
В этом же журнале появился двухсерийный фантастический "рассказ в картинках" "Бор", написанный (совместно с Л. Петровым) и нарисованный Станимировым.
"Бор""Бор"
В конце 80-х "Чуден свят" приказал долго жить. Ему на смену пришла комикс-газета "Разкази в картини". Времена уже были другими, стали доступны западные образцы комиксов, начали меняться и болгарские комиксы.
В газете "Разкази в картини" был размещены комиксы Станимирова по сценарию Ивана Мариновски. "Пулси" и "Неотера". "Неотера" — крутой планетарный боевик "в традициях Э Р. Берроуза", два героя из местного племени совершают путешествие по наполненной всевозможными чудовищами планете.
.
С начала 90-х Станимиров больше сконцентрировался на книжной иллюстрации (но комиксы не забросил) и добился здесь больших успехов. Он иллюстрировал фантастику, детские книги, классику, ужасы, первые болгарские издания Стивена Кинга и Дина Кунца, и в 2009 году его работы были включены в американский альбом лучших иллюстраторов Кинга Knowing Darkness: Artists Inspired by Stephen King. В 1998 году Станимиров получил высшую болгарскую фантастическую награду "Гравитон" "за вклад в болгарскую фантастику", шесть раз номинировался на премию "Еврокон"; он лауреат "Премии Константина Константинова" (2012) за вклад в детское книгоиздание Болгарии, национальной премии "Александр Денков" за вклад в развитие комикса (2015). Станимиров работал в области компьютерных игр и возглавлял издательство, выпускавшее книги-игры. Почётный член общества болгарских писателей хоррора LAZARUS.
В 2011 году у художника вышел лимитированный (500 пронумерованных экземпляров, подписанных автором) альбом "Вдъхновен от Стивън Кинг".
Альбом довольно большой по формату (Муркок из ШФ для сравнения).
На счету Станимирова множество обложек и внутренних иллюстраций к изданиям мировой классики.
В прошлом году Станимиров опубликовал повесть "Денят, в който мама отиде на небето", "страшную сказку для взрослых в духе Геймана". До этого он уже пробовал силы в литературе, выпустив несколько детских сказок.
В число своих любимых комиксов Станимиров включал "Торгал", "Корто Мальтезе", "Тёмную башню",
Позавчера Светослав Славчев стал 25-м болгарским автором, открытым на сайте. И 20-м болгарским автором, составленным мной. Своеобразный юбилей.
Некоторых приходилось делать с нуля, некоторых дорабатывать, так библио Вежинова начинал делать Claviceps P.
Интерес к Болгарии возник у меня ещё в дошкольном возрасте, после знакомства с книгой Ирины Токмаковой "Синие горы, золотые равнины", этот сборник очерков о Болгарии для детей меня по-настоящему увлёк: с таким восторгом рассказывала писательница о габровских шутках, о болгарской кухне, истории Болгарии, о болгарском языке, похожем и не похожем на русский, языке со многими "ложными друзьями переводчика". Уже в школьные годы у меня появилась возможность читать много книг, изданных в соцстранах. Не все были на русском языке и некоторые приходилось только листать. Выделялись роскошные издания из ГДР, Чехословакии, Югославии. Венгерский нон-фикшн мог похвалиться не только хорошей полиграфией, но и смелостью тем (для того времени), например, венгры издавали книги о полузапретной в СССР рок-музыке. Помню, сильно удивили меня карикатуры на Хрущёва и Кастро в перепечатанном венграми французском издании. Да и вообще — многое в Восточной Европе отличалось от Советского Союза. Я уж не говорю о движении FKK ( нудизма) в ГДР.
Болгарские книги, во всяком случае, те, что попадали мне в руки, в плане полиграфии чаще всего уступали соседям. Бледная печать, размытые фото, иногда — рыхлая бумага. Но среди изданных в Болгарии на русском книг встречались очень интересные тексты, здесь тоже было на чём остановить внимание. В том числе — в фантастике. Очень мне понравились "Звёздные приключения Нуми и Ники"(1980/1983) Любена Дилова, увлекательная детская (точнее — подростковая) фантастика о космических путешествиях и первой любви. На всю жизнь я запомнил название живого корабля — Малогалоталотим ( или просто — Мало). Библиография Дилова стала одной из первых открытых мной на Фантлабе.
"Остров Тамбукту" (1957) Марко Марчевского начинался увлекательно — приключения на море и на острове среди дикарей в лучших традициях приключенцев 19 века, но потом всё скатилось в пропаганду, роман я читал уже в перестройку и он показался устаревшим. И из фантастики здесь — незначительное криптоисторическое допущение. Без демонстративного подчёркивания нравственного преимущества социализма роман просто не был бы опубликован — об этом я узнал уже позже, когда готовил Марчевского для сайта. В конце 40-х — начале 50-х новые социалистические власти Болгарии начали борьбу с "буржуазными" жанрами в литературе — приключениями, фантастикой, детективом. Приключенческая литература почти полностью сузилась до книг о болгарских партизанах. Разрешалось так же то, что публиковалось в СССР. Зато пометка "перевод с русского" чаще всего автоматически становилась для произведения своеобразным цензорским разрешением. Этим часто пользовались в Болгарии и позже: в 60-х многие классики англо-американской фантастики публиковались с русских переводов. Во всяком случае, так сообщалось в примечании. Марчевский сделал большое дело — восстановил доброе имя классических приключений в глазах новых литературных властей. Признанный писатель, коммунист, автор канонической книги о мальчике-партизане, когда он написал о приключениях на острове, то и для других это вскоре стало можно. Но, конечно, чтобы опубликовать роман, пришлось наполнить его социальными рассуждениями, подтвердить полезность приключенческой литературы для молодёжи социалистической страны. При составлении библио Марчевского я перечитал "Остров Тамбукту" — и не без интереса, понравилось даже больше, чем в юности.
Павел Вежинов вернул болгарскому читателю фантастику, так же, как Марчевский — приключения. Болгарская фантастика первоначально старательно копировала советскую (и не всегда — лучшие образцы). Но Вежинов был самобытным автором. Встречаются люди, которые не любят фантастику, они отказывают Вежинова в звании "фантаст" и настойчиво причисляют его к некой "большой литературе". Но если даже "антифантастам" Вежинов приглянулся, то это говорит о мастерстве автора. Философская повесть Вежинова "Барьер" (1976) оставила сильные эмоции. Потом уже прочитал я другие его вещи. "Белый ящер" (1976), к примеру. Тоже сильная повесть. Странно, что такие произведения — с элементами эротики и хоррора — пропускали в социалистической стране.
Роман Хаима Оливера"Энерган-22" вышел в Союзе в легендарной "мировской" серии "Зарубежная фантастика". Впечатления неоднозначные. Мощное, по-хорошему киношное, начало: ближайшее будущее, мрачная антиутопия, диктатура на фоне экологической катастрофы, атмосфера классического нуара... но опять вторая половина книги откровенно проседает. Но в общем — скорее, понравилось.
Не фантастика, но нежно любимая болгарская книжечка, выдержавшая несколько изданий на русском — "Габровские анекдоты" с прекрасными рисунками-карикатурами Бориса Димовски.
Писатель Никола Кесаровски придумал "пятый закон роботехники" — "Робот должен знать, что он робот". Из-за нарушения этого закона в рассказе "Пятый закон роботехники" произошло необычное убийство: обнимая человека, робот не знавший о своей силе, сломал несчастному позвоночный столб. Первоначально сюжет реализован в форме комикса в 1980 году.
Цончо Родев — основоположник болгарской подводной археологии и его фантастические рассказы тоже связаны с морем и археологией
Недялка Михова — профессиональный учёный-философ, профессор, её произведения вроде бы должны претендовать на философскую глубину, но я читал только один рассказ Миховой и, честно говоря, он мне не понравился. Хотя было бы интересно подробнее ознакомиться с творчеством писательницы.
Антон Донев, юморист и любитель фантастики, автор многих фантастических юмористических миниатюр, иногда — забавных, иногда — не очень.
У популярнейшего в 70-80-х гг. среди болгарских подростков "приключенца" (приключения нередко сочетались с фантастикой) Петра Бобева читал я в детстве фантастико-приключенческий роман "Опалы Нефертити". Но совершенно ничего не могу вспомнить об этой книге. На русский Бобева переводили очень мало.
Особенно мне полюбились болгарские комиксы. В СССР комиксов было мало, а в Болгарии существовал даже полностью посвящённый комиксам журнал "Дъга". У "Дыги" полиграфическое исполнение было вполне хорошим, формат — большой. Выглядел журнал круто. Темы — приключения, фантастика. С журналом в качестве сценаристов сотрудничали фантасты Дилов (комикс "Звёздные приключения Нуми и Фрики"), Славчев (несколько комиксов по мотивам своих произведений), Никола Кесаровски (комикс "Пятый закон роботехники"). Публиковались комиксы по "Девочке с Земли" Булычёва, по "Хоббиту" и "Властелину колец" Д. Р. Р. Толкина, "Острову Сокровищ" Р. Л. Стивенсона, по мотивам популярного и в СССР романа поляка Шклярского "Томек на тропе войны", по книгам «В пустыне и джунглях» («Стас и Нели») Г. Сенкевича, «Моя жизнь среди индейцев» Д. У. Шульца. Даже с "Хоббитом" я впервые познакомился на болгарском и в виде комикса!
Разумеется, в "Дъге" были свои оригинальные сюжеты, не связанные с известными книгами — особенно прославились фантастический боевик "ЭЛО: Экипаж по ликвидации опасности" (говорят, в 90-х провинциальное издательство выпустило ставший библиографической редкостью комикс о "ЭЛО" на русском) и "Чоко и Боко", аист и лягушонок, близкие родственники наших Волка и Зайца, герои серии мультфильмов и комиксов. Большинство сценариев комиксов о Чоко и Боко написал Йосиф Перец, юморист, автор фантастических рассказов, сценарист болгарского фантастико-сюрреалистического полнометражного мультфильма «Планета сокровищ» — сюжетно это "Остров сокровищ» Р. Л. Стивенсона, перенесённый в космос.
Библиография Переца тоже открыта на сайте.
Среди художников, работавших в "Дыге" выделю Петра Станимирова — от приключенческих подростковых комиксов в 90-х он перешёл к оформлению книг Стивена Кинга и сейчас является одним из самых известных хоррор-художников Восточной Европы.
СтанимировСтанимиров
СтанимировСтанимиров
В 21 веке в Болгарии начал активно развиваться хоррор — открыты библиографии писателей Адриана Лазаровски, Ивана Атанасова, Сибина Майналовски. Очень много для развития местной литературы хоррора сделал писатель, рок-журналист, специализировавшийся на тяжёлой музыке, переводчик с русского и английского Адриан Лазаровски. Лазаровски переводил на болгарский Хармса, Лавкрафта, Кинга, сказки Постникова о Карандаше и Самоделкине и сам написал сказку "Карандаш и Самоделкин в Болгарии". Мне довелось немного общаться в Лазаровски в сети, он был интересным, вежливым собеседником. К сожалению, писатель несколько лет назад погиб в автокатастрофе. В его честь создан клуб писателей хоррора LAZARUS.
Также открыты библиографии Светозара Златарова, Ивана Мариновски (рассказы его не читал, но знаком с его комиксами, он был сценаристом графических произведений), Васила Райкова (рассказ "Профессор Корнелиус возвращается" не впечатлил), писателя и выдающегося исследователя фантастики Атанаса Славова, Янчо Чолакова и классика-нефантаста Христо Ботева. Мои коллеги подготовили библио Агопа Мелконяна, Эмила Манова, Димитра Пеева, Христо Поштакова, Николая Хайтова.
ЛазаровскиРодевПерец
Работы ещё много. Не полностью охвачены даже все наиболее значимые фантасты Болгарии. Хотелось бы видеть на сайте патриарха национальной литературы, автора первого болгарского фантастического рассказа Ивана Вазова, Светослава Минкова и Елина Пелина, В. Люцкановой, Л. Николова-Нарви, А. Наковского, В. Настрадиновой...
Повесть (магреализм) "Баллада о Георге Хениге" (1987) Виктора Паскова — одно из лучших произведений среди, прочитанных мной за последние несколько лет. Паскова тоже обязательно надо открыть. Цитирую отрывок из своего отзыва на повесть:
цитата
На мой взгляд, «Баллада о Георге Хениге» — одно из самых ярких произведений 80-х, и не только в болгарской, но и в мировой литературе.
Возвышенное и земное. Вечная борьба этих двух стихий. Многие писали об этой борьбе. Но так, как написал Пасков — эмоционально, вовлекая в переживания читателя, доведя противостояние вечного и сиюминутного до предела, удалось сделать это очень немногим. Книга читается на удивление легко и увлекательно, несмотря на то, что текст насыщен серьёзными философскими и этическими вопросами.
Рассказчик вспоминает своё детство. 50-е годы 20 века. Семья жила в беспросветной бедности, хотя глава семейства Марин был талантливым музыкантом. Такими же бедняками были и соседи по дому, несчастливыми по-своему. Но в жизни мальчика-рассказчика присутствует настоящее чудо, состоявшееся благодаря дружбе с живущим неподалёку Георгом Хенигом. Георг Хениг — скрипичный мастер в третьем поколении, мастер гениальный, приехавший в начале века в Болгарию из Чехии, чтобы учить местных мастеров. Всё сложилось не так, как он ожидал — ученики его предали, жена умерла, знакомые забыли. Брошенный всеми больной старик умирает от голода в чудовищной нищете в маленькой комнате, на которую уже положили глаз бдительные соседи. Семья Марина начинает заботиться о старике. Понимая, что времени осталось немного, Хениг приступает к своему последнему и главному творению — он хочет сделать скрипку для Бога. Мир, созданный за шесть дней, получился так себе, а скрипка для Бога делается долго и тщательно из специальной древесины, десятилетиями впитывающей звуки и ветер. Есть только одна трудность: прежде чем работать над скрипкой мастер всегда изучал своего клиента, подбирал дерево и делал скрипку по характеру заказчика, но каков Бог, он не знает...
В сюжете выделяются две основные линии — почти мистическая работа мастера над скрипкой и яростная работа отца рассказчика, трубача-виртуоза, над буфетом, заветной мечтой его жены, недоступной бедной семье. Измученный нищетой, разочаровавшийся в жизни трубач, пытаясь доказать право на существование в сугубо материальном, бездуховном мире, собирает вещь, которая должна для него, слишком долго стремившегося к высоким идеалам, стать индульгенцией перед женой, перед обществом.
Есть ли в книге фантастические элементы?
А как же разговоры с тенями умерших, разговоры с деревом для скрипки? Человек рациональный скажет, что всё это плод фантазий фанатично влюблённого в своё дело старика и впечатлительного мальчика, но ведь здесь есть и самое настоящее, самое обыкновенное чудо — мастерство гения, отрешившегося от всего, страдавшего, как библейский праведник, ради шедевра. Я склонен считать, что это магический реализм. Не в духе латиноамериканской школы, выросшей на «Педро Парамо», это болгарский магреализм, идущий по дороге, проложенной Вежиновым.
При прочтении книги возник список из несколько близких по духу произведений. Печальные размышления о человеке, как о не самом совершенном божьем создании напомнили восхитительную новеллу Маргерит Юрсенар «Грусть Корнелиуса Берга» , а мысли о творчестве — «Альтиста Данилова» Орлова.
Работаю над библиографией Светослава Славчева. Этот писатель и редактор считается не только одной из важнейших фигур в болгарской фантастике, но и в болгарском детективе. Славчев создал одного из самых харизматичных литературных сыщиков Болгарии, "болгарского Шерлока Холмса" — инспектора Стрезова.
Интересно, что Стрезов появился на свет как герой коротких криминальных задач на логику, эрудицию и внимательность в журнале "Космос" (ближайшем родственнике нашей "Науки и жизни"), Славчев долгие годы был в журнале заместителем главреда и придумал инспектора как своего рода патриотический ответ на иностранные задачи с инспектором Варнике и инспектором Вернером, которые публиковались в "Космосе" до появления Стрезова. Стрезов дебютировал в 7 номере "Космоса" за 1968 год и появлялся в каждом номере (за исключением одного, но предыдущий выпуск истории о Стрезове был сдвоенным) вплоть до закрытия журнала в конце 1994 года. За короткое время имя Стрезова стало нарицательным, а сам он — культовым персонажем. Изначально миниатюры о Стрезове отличал от загадок Варнике более серьёзный подход — каждый случай это целая история с яркими персонажами, характерами. Часто микрорассказ сопровождался рисунком, позволяющим наблюдательным читателям вслед за Стрезовым разоблачить злодея (ответы печатали в следующем номере). Первым художником, рисовавшим Стрезова, был Стоян Шиндаров. Облик Стрезова в целом остаётся неизменным до сих пор — очки, волевой подбородок, аккуратная стрижка, строгий костюм (в холодное время — плащ).
В 1981 году вышел сборник из 70 лучших миниатюр разных лет. Шиндаров подготовил для книги новые иллюстрации по мотивам своих старых журнальных. Вот иллюстрации к одной и той же миниатюре. Можете сравнить.
В 1971 году Шиндаров сделал комикс о Стрезове — "Търговецът от Мюнхен", опубликованный в газете "Жар".
После безвременной смерти художника в 1983 году, иллюстрировать истории о Стрезове ко конца 80-х продолжал Никифор Русков. Несколько случаев он превратил в короткие комиксы.
В 21 веке Светослав Славчев выпустил ещё две книги новых историй о Стрезове — "Инспектор Стрезов излиза от прикритие" (2002 год, 75 миниатюр, художник — известный комиксист Д. Стоянов-Димо) и "100 криминални загадки на инспектор Стрезов". В новых условиях Стрезов боролся с мафией и рэкетирами.
С 2008 года новые криминальные загадки от Славчева с участием Стрезова стали регулярно появляться в журнале "8". Художником вновь стал Никифор Русков, правда, он немного изменил стиль и позволил Стрезову некоторые вольности в одежде — джемпер под пиджак, куртку вместо плаща.
В 2015 году умер Русков, а через год — Славчев. Но истории о Стрезове продолжают появляться. Есть даже НФ-история, где Стрезов — искусственный интеллект.
К 50-летию знаменитого инспектора — - в 2018 — в Болгарии опубликовали два сборника, в первом — лучшие случаи за 50 лет, в другом — приключения Стрезова, созданные последователями Славчева.
И — для ознакомления — одна из миниатюр из цикла о Стрезове. Она опубликована в 1972, без картинки.
Перевод мой.
Гравюра Дюрера
цитата
Инспектор Стрезов посмотрел на гравюру. На ней были изображены две женщины, которые несли полные корзины.
"Гравюра фальшивая", — спокойно сказал Стрезов, и это он сообщил мне, многолетнему музейному работнику, чья жизнь проходила среди картин, в исследовании искусства эпохи Возрождения.
Стрезов явно поспешил. Что он понимает в немецком Ренессансе, насколько знает стиль и приёмы Дюрера, чтобы утверждать, что гравюра — подделка!
Он только спросил меня, чьё это произведение. Я показал ему подпись в нижнем углу работы, рассказал насколько велик Дюрер, раскрыл несколько любопытных фактов из биографии художника. Тогда Стрезов поинтересовался, когда жил Дюрер. "1471–1528 годы", — продекламировал я, крайне разочарованный другом. Как можно не знать, когда родился Дюрер!
"Конец пятнадцатого — начало шестнадцатого века, не так ли?", — ехидно засмеялся Стрезов. "Так и есть, и в этом нет ничего смешного", — сказал я, немного обиженный.
А история начиналась так. Сегодня после обеда ко мне зашёл один гражданин вместе с художником Самсаровым.
"Только представьте, — размахивал руками возбуждённый Самсаров, — я был дома у этого товарища. Смотрю, в комнате висит гравюра, я смотрю на нее повнимательнее — и не могу в это поверить. Дюрер! Откуда вы взяли эту гравюру, спрашиваю, и он рассказывает длинную слезливую историю о том, как его дедушка был крупным торговцем, как он оставил семью и прожил за границей много лет, а после его смерти сыновья получили гравюру в наследство. Я объяснил что этой гравюре не здесь место, а в художественной галерее, и вот мы пришли к вам"...
Я был очень смущен, передо мной творение Дюрера — крестьянки несут корзины с картофелем. Требовалось немедленно отправить гравюру в лабораторию. Там её подвергнут тщательному анализу и оценке на подлинность, но я не мог отвести от неё глаз. Потом пришел мой друг детства инспектор Стрезов. Он просто проходил мимо, увидел, что свет горит, и решил заглянуть...
Так и хочется скаламбурить: "Всех, кто был излишне резов, приструнил инспектор Стрезов".
Сохраняется ряд вопросов по циклу:
1. Истории о Стрезове выходили в «Космосе» без подписи. Сейчас в Болгарии принято считать автором всех произведений цикла «классического периода» (1968-1994) одного Славчева, но в первом сборнике миниатюр о Стрезове (1981) соавтором Славчева указан ещё один сотрудник редакции «Космоса» Йордан Костов, послесловие также написано от лица «авторов». Точно установить к созданию каких именно произведений имел отношение Костов и каков его вклад пока не удалось.
2. В 1990 — начале 1991 гг. произведения выходили с подзаголовками, указывающими порядковый номер случая, так «Да живееш втори живот» (1/1991) вышел с подзаголовком «569 случай инспектора Стрезова». Не удалось пока разобраться, откуда взялись такие цифры — в «Космосе» к этому времени опубликовано чуть более двухсот «случаев». Возможно, учтены «случаи» из других изданий.
3. И хотелось бы узнать что-то о комиксе из газеты "Жар".
Если вы располагаете информацией, которая позволит устранить белые пятна в библиографии — свяжитесь с составителем.
Использованы иллюстрации из журнала "Космос" и журнала "8".
облако тэгов
